Бизнес возможности.
Мои родители ежедневно творили чудеса бизнес
смекалки и невероятного человеческого мужества. И всё ради того, чтобы
быть (жить, есть, одеваться) не хуже других. У них не было ни
образования, ни хорошей специальности, как у тех других, кто мог
воровать на работе, или тех, кто работал не рабочим за копейки, а
инженером, врачом, адвокатом, офицером, за достойную зарплату, и что
особенно важно, соответствующий высокий социальный паёк. Дающий право на
отдельное жильё и доступ к спец распределителям или блату. Ведь в то
время, всё (бытовую технику, одежду, путёвки в санаторий) можно было
купить по блату за двойную или тройную цену или получить доступ по
мизерной цене от государства. А отдельное жильё получали только
номенклатурные работники. К которым мои родители в то время не
относились.Наша семья, единственная полная, из 6 семей этого дома жила в коммунальной квартире на втором этаже (мансарде) с общей кухней, разделённой на два отдельных жилища. До ремонта в 1955 году в квартире жили 3 семьи. Мой папа еженощно и ежевечерне шил тайно сапоги на продажу. Шил папа, а мама была соучастницей сокрытия бизнеса и менеджером продаж. Шить сапоги это значит стучать, по голове ниже живущих соседей. И хотя на дворе были 1955-1960 послевоенные годы, и в СССР такая деятельность была категорически запрещена. Они на свой страх и риск продолжали упорно и отважно трудиться. И что самое поразительное в этой истории, что их никто из соседей не выдал. Хотя они нам завидовали, и как евреев не любили. Видно ненависть к постылой советской власти и её порядкам была ещё сильнее. Жили мы тогда в городе Пинске. Это бывшая территория западной Польши. Территория нагло отобранная у Польши в 1939 году.
Мои родители родились в Соседней области Белоруссии Гомельской. Близ города Мозырь. Недалеко от того места, где построена Чернобыльская АЭС. Но после войны из эвакуации людям, всё равно было куда ехать. Родные жилища после войны и немецкой оккупации были всё равно разорены и уничтожены. А Пинск в экономическом плане был более предпочтителен, чем Мозырь. Они оба после войны оказались в Пинской Типографии. Где и познакомились. После армии, через пару лет работы резчиком в типографии, папа вернулся к своей привычной с детства родовой деятельности. Он был потомственный сельский сапожник. Наверное, этому способствовало и увеличение нашей квартиры до 2-х комнат. После капитального ремонта дома.
Вот так в
возрасте 5 лет я впервые ощутил страх разоблачения, замешанный на
надежде будущей лучшей жизни и запахе ацетона. В принципе любого
бизнесмена, если он в здравом уме, всегда преследует страх грядущей
неудачи. Но этот страх, который ещё именуют риском ни по каким
параметрам не может сравниться со страхом разоблачения подпольной
цеховой деятельности в послевоенной Социалистической Белоруссии. Мои родители постоянно рисковали и боялись и всегда хотели, чтобы я никогда подобным трудом не занимался. Они мечтали, чтобы я получил после школы образование. Какое-нибудь специальное. Окончил техникум. Им было всё равно кем. Лишь бы не занимался тяжёлой физической работой Об институте они даже не мечтали. Они даже не смели думать о том, что я, болезненный и еле учащийся на тройки мальчик из необразованной семьи сельских евреев мог бы в будущем стать врачом или инженером и жить в большом городе. Главное для них было, чтобы я не был рабочим на тяжёлой работе. Они наверное, даже не осознавали, что самым тяжёлым фактором в их работе была не физическая составляющая, а психологическая и эмоциональная. Они просто хотели, чтобы я жил хорошо, но без постоянного, удушающего радость жизни, страха. Жил сытно, но без необходимости заниматься запрещённой деятельностью. И жил бы не в Пинске маленьком районном городке, а где-нибудь в большом столичном городе с театрами и музеями. Я их все тайные чаяния со временем выполнил с лихвой.
По детской наивности, я не понимал всей тяжести положения нашей семьи, но косвенно меня это всё равно коснулось. С одной стороны. Я по жизни имею прекрасную и уникальную по силе и ценности практическую школу эффективного ведения мелкого бизнеса в неблагоприятных условиях. А с другой стороны - мощнейший страх от разоблачения кем-то ведения бизнеса не по правилам рынка. А по другому в России его вести просто невозможно.
Мой папа по сути был выдающимся предпринимателем. И мама от него не отставала. У меня перед глазами много лет существовала супер эффективная деловая структура. И два супер эффективных менеджера и предпринимателя. Они между делом, в подпольных условиях и в стране тотального дефицита сделали успешный бизнес проект. Наладили выгодное, постоянное, и бесперебойное производство и сбыт сапог в стране, где не просто нельзя было шить дома сапоги, но для этого ещё и ничего не было. А всё, что производилось на фабриках и заводах не продавалось, а распределялось по разнарядке, спущенной сверху.
Поэтому для того чтобы шить сапоги, нужно сначала добыть все составляющие этого процесса, потом все элементы, а их десятки сложных операций и действий объединить в готовую пару сапог, и после этого её ещё надо продать. Весь цикл большого предприятия ложился на плечи одного работника. Отдел снабжения и логистики, производственный отдел в виде нескольких различных цехов, и отдел маркетинга и продажи. Надо сказать, что последних двух отделов на советских фабриках и заводах не существовало в природе.
Что произошло со мной в дальнейшем. Так, как моим родителям всё равно было, где я получу высшее образование, то я к 30-ти годам имел целых два высших образования. Я работая врачом, выучился на инженера. Параллельно с работой врача скорой помощи в Ленинграде, я окончил заочно политехнический институт и защитил диплом с рекомендацией в аспирантуру. Получил второй диплом по специальности инженер - системотехник. А в придачу ещё и аспирантуру по педиатрии освоил. Но в это же время, я ушёл от первой жены в никуда. Оставив сына. Из очень благоустроенной и вполне определённой жизни я попал в жизнь студента у которого непонятно что будет делать завтра и где будет жить.
После нескольких лет дорогостоящего съёма квартир, я стал жить в общежитии скорой помощи. Не стал защищать почти готовую диссертацию и увлёкся новым делом. Это дело - вождение и ремонтированные собственной машины своими силами (руками), которую я на первых порах вождения, периодически очень сильно и часто разбивал и ломал.
Попасть на станцию тех обслуживания было крайне сложно, поэтому практическим восстановлением работоспособного состояния машины я занимался сам. Надо сказать, у меня это неплохо получалось: и разбивать и ремонтировать машину. Я в своём Москвиче за 6 лет, только двигатель сам не перебирал, а так......
Так, как я работая врачом скорой помощи отлично знал город, то между дежурствами я ещё и бомбил. Не для денег. Просто нечего было делать дома, да и ездить самому за рулём поначалу очень нравилось. А чего ездить самому. Вот так и прожигал время: сутки на работе по всему городу мотаешься, потом часов 12 за рулём. Попутно туда сюда заедешь. Вечером в общагу. А там более 400 молодых и свободных женщин. Малина.
Но, всё же в 37 лет я опять женился..... Эта женитьба тоже меня до добра не довела. Но она, каким-то образом помогла мне расстаться с моей врачебной деятельностью. Которой я занимался очень хорошо, и была масса благодарных пациентов. Но это было не моё. Я ведь потомственный ремесленник и цеховик. Одним словом предприниматель. А работа врача мне уже порядком надоела. Она стала мне не интересна и скучна. Однообразная деятельность меня долго не держит. А работа врача, через 10 лет работы на скорой помощи превращается в набор заведомо известных даже фельдшеру и водителю алгоритмов. В 95% случаев в работе скорой помощи врач вовсе не нужен. Это очень хорошо понимают за границей. Где на скорой помощи работают пара медики, даже не фельдшера. Водители, прошедшие несколько месяцев специальной подготовки.
С 1989 года я уже переквалифицировался на кооператора. Создал на гребне кооперативной волны медицинский многопрофильный кооператив для обслуживания детей на дому. Назвал его соответственно "Карлсон" и окунулся с головой в различные бизнес проблемы. Мне было очень интересно этим делом заниматься ровно 3 года. За это время я нашёл нужных исполнителей, необходимые помещения и оборудование, наладил мощную и постоянную рекламу, взял себе трёх заместителей. И к 1992 году я так наладил процесс большого притока наличных для себя, что один зарабатывал больше, чем все врачи 20 и 24 педиатрических подстанций вместе взятых. А на них служили в 1992 году около сотни врачей педиатров. А сам реально работал 3-4 дня в месяце. Основной моей работой стало деньги собирать в конце каждого месяца. Эту деятельность я никому не делегировал.
Мне опять стало скучно, но и страшно. Наверное стали всплывать детские воспоминания. Денег у родителей много, а показать их в общем - то и нельзя. По нынешним временам массового распила бюджета, перегонки сырья, и распродажи государственных заводов - зарабатывал я очень мало. А вот по тем голодным временам для всей интеллигенции СНГ , я деньги не считал. И таких состоятельных кооператоров в городе было на тот момент не более 2-3 тысяч человек. 1 на несколько тысяч жителей.
Наличный приток денег был такой, что можно было легко ежемесячно покупать 4-5 тысяч единых проездных карточек на все виды транспорта. Я помню, она тогда стоила - 6 рублей. Другой эквивалент в период галопирующей инфляции, как-то не приходит в голову. В магазине и я и жена покупали всё, что видели. Цена не имела значения.
Деньги текли
рекой и сквозь пальцы. Тратились почти все без остатку. Застолья, обеды в
ресторане и дома, отдых на природе, сауна с большим количеством
нахлебников и "друзей"много шмуток, безделье: - вот такая жизнь у меня
сложилась к концу 1993 года.В 1994 году я убежал от этой рутины в Гербалайф. Сначала ничего не понимал и тратил налево и направо ранее заработанные деньги. И пока кооператив, который я пустил в свободное плавание, ещё приносил какие-то деньги - я не осознавал, что такое МЛМ. И что такое бизнес в МЛМ. В 1995 году поток из кооперативы иссяк. А в МЛМ, я умел только тратить, но не зарабатывать. Навыки из кооператива не годились в сетевом маркетинге. В кооперативе я был единственным успешным продавцом, который сам продавал услуги, но которые обслуживали другие. В кооперативе я был вне конкуренции. Хозяином продаваемых мною услуг.
В сетевом маркетинге всё не так. Здесь надо всё делать самому и ещё этому учить других. Здесь нельзя ничего делегировать другим. Этот бизнес такого механизма не предусматривает. Когда я это понял в конце 1995 года. Дело пошло на лад и уже весной 1996 года я стал в МЛМ зарабатывать несколько тысяч долларов в месяц. Я сам продавал, сам обслуживал клиентов и сам принимал новых распространителей. И сам учил их навыкам продаж и деловой бесконфликтной коммуникации.
Со вторым браком получилось не так, как с первым - наоборот. Не я ушёл сам из семьи, а меня ушли из семьи. Да так для меня неожиданно и неприятно, что я психологически сломался. Оказался битым волком без хвоста. Настолько психологически надломился, что не мог заниматься дальше никаким бизнесом. А в профессию наёмного врача у меня уже возврата тоже не было. После 10 лет свободной и сытой жизни. В клетку зависимого от начальника не хотелось.
Как в сказке Пушкина остался у разбитого корыта. Как будто и не было вовсе предшествующих 30 лет весьма успешной жизни. Я в Петербурге попал в ситуацию, как будто только что, приехал в Ленинград. Ни кола ни двора. Ни работы.
Нет жилья, нет работы, родственники из Израиля взяли на легкое попечение. Как я теперь понимаю, чтобы я сдуру не поехал в Израиль на ПМЖ. Меня родственники всегда "любили" на расстоянии и богатого. Бедный и неустроенный им рядом был не нужен. Я их в общем-то понимаю. Но не прощаю.
Так, как мозги у меня на тот момент совсем отключились, я так как листок брошенный в воду плыл по течению. И конечно плывя, постоянно болезненно соображал: почему со мной такое в жизни приключилось? Постепенно сознание стало проясняться и я стал понимать, что корни всех моих жизненных неудач и бед растут из моего раннего детства. А потом я и вообще пришел к осознанию того, что у всех людей, у которых приключаются беды и неудачи в жизни причины кроются в их неспокойном детстве.
В раннем детстве решается взрослая судьба человека и формируется его будущие неудачи и провалы:
Если ребёнка в первые годы жизни мало любят и плохо за ним ухаживают. Не важно по объективным или субъективным причинам.
Если в первые годы жизни ребёнок подвергается физическим и эмоциональным лишениям и физическим и психическим травмам.
Если ребёнок подвергается насилию и унижению со стороны своих родственников и своего детского окружения.
Если психику свободного и раскрепощенного человека по рождению - ломают дома и в детском дошкольном учреждении под нужды текущих обстоятельств.
Если из индивидуальной и самостоятельной личности ребёнка превращают (дрессируют методом кнута и пряника) в послушный маленький винтик огромной системы.
Если маленькому ребёнку родители не задают чёткий, определённый, и ясный план жизни на его будущее.
Из такого ребёнка вырастает взрослый человек с низкой личной самооценкой, с неясной перспективой на будущее, без целей, подверженный чужим манипуляциям. Такой взрослый, как правило не живёт своей жизнью, а постоянно выполняет чей-то социальный заказ. Выполняют желания, прихоти, и требования, как правило тех людей, которые его окружают по жизни.
Жизнь такого человека напоминает зигзаг. Она является выражением тех сил, которые на него воздействовали. Жизнь такого человека, такая же организованная и упорядоченная, как жизнь пушинки на ветру. Куда ветер дует.
И летит она долго долго. И в конце может сесть на мягкую траву в ясный солнечный день.. А может залететь и опуститься в сортир на кучу дерьма. Где и закончит своё существование. Жизнь такого человека мало зависит от него самого. Не зависит до тех пор, пока он сам об этом не задумается и не захочет, что-то поменять в себе.
Как видите, раз я пишу эти строки, то серьёзно задумался...
И вот на фото итоговый результат моих тогдашних размышлений - через 10 лет.
